- Я же говорил, никого мы тут не найдем. – бурчал Давид, нехотя бредя рядом с сестрицей и пиная попадающиеся под ноги камешки, банки из-под пива и бумажки. А он так хотел посмотреть сегодня мультики. Нет же, неугомонная сестренка потащила его в парк. Опять, небось, книжек своих начиталась.
-Ну чего ты бурчишь, как старый дедушка? – вздохнула Анна-Мария, улыбнувшись. – Свежий воздух полезен, а тут еще и луна какая, ты только посмотри! И звездочки.- девочка взяла брата под руку, плотнее прижавшись. Глупый братец, как можно сидеть дома в такую ночь? Так и просидит всю жизнь в своих дурацких мультиках.
Если бы кто-то их увидел, вряд ли бы одобрил подобную прогулку. Не зря по ночам этот парк пустовал. Ходили какие-то слухи, но, вроде, никто не погиб. Тем не менее, алкашей и любовных парочек заметно поубавилось, сегодня же им вообще не попался никто. Некому было остановить малышей, отругать и отправить домой. Не было дядечки-полицейского, что спросит, почему несовершеннолетние бродят по улице после десяти. Впрочем, для здоровья этих самых дядечек как раз было лучше не попадаться сегодня детишкам на глаза. Особенно в одиночку и в тихом месте.
- Лаааадно – протянул Давид, смирившись с судьбою и пообещав себе, в который раз, выкинуть на помойку все книги сестренки. – Пошли посидим, раз уж пришли. – мальчик потянул сестру в сторону ближайшей лавочки, покрытой облезлой зеленой краской. Переспорить ее все равно вряд ли получится, тем более, что они-то уже пришли сюда. Чего теперь-то выпендриваться.
Мария засмеялась, довольная легкой победой, вдобавок ко всему, нагло плюхнулась братцу на колени, положив на лавку ножки в новых лакированных туфельках. Двойняшки притихли, две пары глаз уставились в небо, действительно, кристально чистое сегодня. Что бы там не говорил Давид, а звездное небо любили оба. Мальчик обнял сестру, притянув к себе поближе. Чувствовать ее вес было приятно. Чем ближе находилась его единственная родная душа, тем сильнее билось сердце, тем краше было небо над головою, тем дальше и незначительнее становился окружающий мир. Да кому он нужен вообще, если все что ему нужно для счастья уже в его руках. И журавлик и синичка в одном флаконе.

Чем сильнее ночь вступала в свои права, тем больше звезд загоралось на небе. Больших и чуть меньше, совсем маленьких. Они перемигивались, смотрели на задравших головы детишек. Светлые, чистые. Разве здесь, на земле найдешь что-то настолько чистое?
Анна-Мария смотрела во все глаза, чуть приоткрыв рот от восхищения. В такие минуты она ощущала себя героиней романа. Только не глупой и жалкой, какими обычно почему-то выходили подобные девушки. Слабые и никчемные, вечно чего-то ждущие от жизни, страдающие на ровном месте, такие неправдоподобные. Девочка в свои шестнадцать знала, что мир не способен дать ничего, только забрать. А потому, если хочешь что-то получить - отрывай с мясом, если хочешь что-то сохранить - держи обеими руками. Потому она и держалась за брата, прижимаясь как можно плотнее, чувствуя, как учащенно бьется его сердце под рубашкой, как его руки обнимают ее в ответ, нежно и крепко одновременно.
- Ты слышала? - Давид оторвался от прекрасного зрелища, нехотя посмотрел куда-то в темноту, в глубь кустов. Естественно, он ничего не увидел. Зато заметил, что многоголосый гомон ночных обитателей стих, погрузив парк в тишину. Мальчик слышал лишь равномерное дыхание сестры, да свое собственное.
-Неа... - девочка нехотя вынырнула из плена звездного неба и своих приятных мыслей, перевела взгляд на Давида.- Может показалось? - она улыбнулась, встретившись с ним взглядом. Глаза, смотревшие на нее были точной копией ее собственных, и дело тут не только в том, что они были двойняшками. Вся жизнь, все тяготы и невзгоды, отпечатавшиеся во взгляде Давида были точно такими же, как и у нее самой. Судьбу зря считают несправедливой злодейкой. Зря сетуют и ругают. Она абсолютно справедлива, давая и отнимая в равной мере, до капли. И все испытания и невзгоды, что были и еще предстоят были ценой за возможность быть рядом с ним. Долгом, на погашение которого не хватит всей жизни. Он не успел ответить, Анна-Мария коснулась губ брата своими, прикрыла глаза, чувствуя, как трепещет сердце в груди, стремясь быть еще ближе к родному человеку. Ближе, еще ближе. Поцелуй вышел долгим, она прервала его нехотя, не смогла удержать томный вздох, прозвучавший в наступившей тишине неожиданно громко. Ей даже стало немного стыдно.
- Думаю, там все же кто-то есть... - глаза Давида блестели возбуждением и интересом. Он улыбался, понимая, что все равно не сможет скрыть своих чувств и просто нагло менял тему. Сердце стучало, кажется, уже где-то в голове, разгоняя кровь и окрашивая бледные щеки мальчика легким румянцем. - Пошли посмотрим. - Не доведет до добра эта ее романтика, а потому лучше не молчать, говорить, разрушая волшебную атмосферу. Сестра кивнула, соскочив на землю, оправила юбку, снова улыбнулась ему. Давид поднялся, разминая затекшие ноги.
- Кажется, где-то там... - он указал рукой направление, несколько неуверенно, почесал макушку, рассмеявшись и взял сестру за руку.
- И почему мне кажется, что ты просто пытаешься заманить меня в кустики? - задумчиво проговорила девочка, посмотрев в указанном направлении. И тут же рассмеялась, поняв по реакции брата, что подобная мысль в его белобрысой голове определенно имела место. - Ладно, пошли, поищем твое шумное привидение.

Давид шел впереди, раздвигая влажные от росы ветки, придерживая их, чтобы случайно не ударили сестрицу по лицу. Одежда слегка намокла, но это не имело значения, ведь мальчику было интересно. А детское любопытство, как известно, непобедимо.
-У меня ботинки промокли! – подала голос Анна-Мария, впрочем, нотки недовольства были скорее наигранными, чем настоящими.  – Тут никого нету, неужели непонятно? – Давид лишь помотал головой. Детишки вышли на поляну и остановились. Вернее, остановился мальчик, девочка же ткнулась носом в его спину. Наверняка нарочно.
-Чувствуешь? – он затаил дыхание, пытаясь разобрать собственные ощущения. Анна-Мария, желавшая что-то сказать по поводу неуклюжести братца, тоже замерла, пытаясь поймать волну.
-Странно как-то... – такого мальчик раньше не чувствовал. Люди для близнецов, помимо внешности, отличались еще и по оттенку негативных эмоций, которые испытывали. Сейчас же, это не было похоже на человека, какие-то огрызки боли и злобы, а может еще чего, напоминавшие остатки каши по краям плохо вымытой тарелки. Ничего конкретного, лишь абсолютная уверенность, что рядом кто-то есть. Или что-то. Это не могло быть человеком, не могло быть и зверем, просто потому, что эмоции мохнатых любимцев близняшки не чувствовали.
-Не пойму, что это и где... – разочарованно подала голос Анна-Мария. Чем более непонятным было это непонятное нечто, тем больше девочке хотелось его найти. Может, если пройти дальше, ощущение станет более явным? Она решительно взяла топчущегося на месте братца за руку и потащила за собой. Теперь уже и ее распирал энтузиазм.
-Может это йети? – глаза Давида загорелись, решение ведь было таким очевидным! Увидеть снежного человека- редкостная удача! Можно даже на мобильник сфоткать.
- Мистер йети, выходите! – крикнул он куда-то  темноту. Сестра остановилась и вторила брату своим нежным голоском.  Не то что бы, прямо уж так поверила, просто если не можешь кого-то найти, проще просто позвать, разве нет? Голоса двойняшек разнеслись далеко в ночной тишине, однако ответа не последовало. Словно они были в страшной сказке. Только вот, дети не боялись, наверное отвыкли. В мире есть куда более страшные штуки, чем непонятное чудо-юдо в лесу.

-Собачка...- задумчиво проговорил Давид, разглядывая остановившееся поодаль существо. Большу такую собаку, с красными глазами и чуть блестящей, лоснящейся от росы черной шкурой. Мальчик замер в восхищении, разглядывая невиданного зверя. Теперь он точно, знал, что источником странных ощущений был именно он. Это было так здорово. Словно твою любимую еду приготовили по-другому, украсив к празднику. Да и само животное было красивым, словно явилось прямиком из сказки, как Серый волк. Только не серый, а восхитительно черный. Сестра тоже смотрела, прижавшись к нему и Давид был уверен, что глаза Анны-Марии сейчас сияют так же, как у него. Этот редкий, загаженный городскими выхлопами и заваленный пустыми бутылками лес и вправду оказался волшебным.
-Красивая... – тихо проговорила девочка, плотнее прижавшись к теплому брату. Определенно, она притащила его сюда совсем не зря. Вряд ли, в обычное время можно встретить что-то подобное. Анна–Мария встрепенулась, отстранившись и принявшись что-то искать в маленькой сумочке, болтавшейся через плечо. Копаться, правда, особо было не в чем, искомый сверток лежал на самом верху. Из него на свет лунный появилась пара бутербродов с колбасой, она взяла их, на случай, если они задержатся. Конечно же, братец о таких вещах, никогда не думал. Заодно достала и закинула в рот конфетку, затем подошла аккуртано, всего на шаг, медленно положила бутерброды в траву и сразу же отступила, увлекая за собой братишку, так и стоящего с открытым ртом.
-Ай! – получив саечку, Давид ойкнул, но возмутиться ему не дал пальчик сестрицы, прижавшийся к губам с призывом помалкивать.
-Муха залетит... Не пугай. – жалко было, если явившееся на их зов чудо испугается и убежит. Красивый и даже несколько величественный, волк был похож на дух ночного леса, такой же черный, пропитанный людскими пороками, изгадившими природный оазис.  Понятно, что после такого, любить людей он не захочет и не будет. Но ведь они с братом не такие!
-Мы не сделаем тебе плохо, кушай. – она улыбнулась, тепло, искренне, отойдя еще на шаг и потянув шебутного братца за собой снова.

За свою не слишком короткую, но довольно насыщенную жизнь, двойняшкам частенько приходилось видеть собак. Например на помойке, куда детишки по малолетству бегали играть и искать пропитание. Облезлые, злые, с животами, прилипшими к позвоночнику, эти животные едва ли не дрались с малышами за корку черствого хлеба, однажды весной дети с трудом убежали от целой стаи. Понятно, что любви к животным  малыши не испытывали. Но бывают и исключения, как то, что сейчас осторожно подошло к ним, сверкая в темноте красными глазами.
Огромное, сильное, полное животной энергии, завораживающе красивое существо. Влажный но ткнулся в ладошку Анны-Марии, девочка хихикнула, облизнула губки, нежно, едва касаясь, провела маленькой ладошкой по черной шерсти. Исходящий от зверя аромат пережитой боли был дурманяще сладким, она погладила его увереннее, аккуратно собирая лакомство, чувствуя, как остатки энергии покалывают кожу на пальчиках. Она была необычной и от того приятной, словно вкусность, которую раньше никогда не пробовала. Девочка щурилась от удовольствия, продолжая гладить черную шкуру зверя, чувствуя под ней его стальные мускулы.
Давид тем временем смотрел в его необычные глаза. Видимо, волк был сыт, раз не польстился на бутерброды, очень жаль, наверняка еда теперь промокла, напитавшись росой, а мальчик успел проголодаться. Обычным физическим голодом. Он чувствовал ауру зверя, но не касался его, решив оставить вкусняшку сестре. Ведь он умел различать привкус отрицательных эмоций гораздо хуже, ему бы сейчас те самые бутерброды слопать...
-Тебя кто-то обидел? – спросил мальчишка, глядя на огромного волка, в холке едва ли не ростом с него самого. Забавная, должно быть, картина, если не знать подробностей и сущности самих детишек.
–Хочешь, мы убьем их? Всех-всех? – тихим эхом отозвалась Анна-Мария, продолжая гладить. Кто мог обидеть такого красивого зверя? Сделать так больно настолько необычному волку? Она не знала, но от одной мысли ей становилось грустно. А потому она тщательно собирала остатки боли, засевшие в мышцах и даже, кажется, костях животного, уже не для себя, а просто потому, что ей было его жалко.

Это был очень умный зверь, наверняка он понимал человеческую речь. Дети были уверены в этом на сто процентов, той самой бескомпромиссной детской уверенностью, в которой нет места сомнениям. Очень жаль, что ответить животному тем же, в полной мере, двойняшки не могли, понимание языка зверей не входило в список их способностей. Хотя, быть может это было и не нужно. Действительно, чем пара маленьких детей способны помочь кому-то настолько большому и сильному? Наверняка, волк думал о чем-то подобном. Хотя, точно знать они не могли.
Зверь чуть отступил и Анна-Мария нехотя выпустила его восхитительную шерсть из тонких пальчиков, немедленно взяв за руку брата. Кожу все еще приятно покалывало, а от ощущения ладони родного человека в руке становилось только приятнее.
-Думаю, он очень гордый зверь. – Улыбнулась девочка, смотря на волка, всем своим видом излучающего независимость и силу. Да, забрать его домой вряд ли получится, одно нахождение в четырех стенах для подобного зверя будет мучением. А ей так хотелось сделать зверушку своей. Любить, кормить и не давать в обиду. Конечно же, на воле ему будет лучше. Малышка вздохнула.
Тишину ночного парка пронзил протяжный волчий вой, мощный и красивый, полный одному зверю ведомой боли и печали. Близнецы переглянулись, а затем задрали головы и завыли следом, глядя на луну, давно полноправно властвующую на небе. Конечно, пара тонких голосков, ни в какое сравнение не шла гласом настоящего волка, но, тем не менее, детишкам тоже было, что рассказать черному небу. И, возможно, их история заставила бы нервничать даже такого матерого хищника. Они рассмеялись, прижавшись друг к дружке так плотно, как только могли. Вряд ли они могли простудиться, но все же немножко зябли.
-Мы часто гуляем в этом парке .- Весело проговорил Давид, глядя в глаза умному зверю. –Так что можем иногда встречаться на этом месте, если ты не против. – Если уж не помочь, то погладить, да принести чего повкуснее, чем бутерброды с дешевой колбасой.
- А может даже поохотиться вместе. – Вторила мальчику сестрица, глаза девочки хищно сузились, а улыбка в лунном свете выглядела зловеще. Зверь ведь умный, он прекрасно должен знать, что добычей будут вовсе не белочки. – А сейчас нам, наверное, лучше уйти. Есть еще несколько дел...- это было чистой правдой, дела у детишек действительно были, а наткнуться на кого-то сегодня в парке вряд ли получится. Как не хотелось подольше побыть с чудесным волком, но, кажется, их сегодняшнее общение должно было закончится. Впрочем, будет еще ночь, много ночей и они вернутся, как и обещали.